Режиссёр: Антон Сиверс
Сценарий: Аркадий Тигай
Композитор: Святослав Курашов
В ролях: Сергей Безруков, Ен Лан, Георгий Пицхелаури, Константин Воробьев, Анна Дубровская и другие.

У нас любят повторять, что исключение подтверждает правило. Но есть у нас в кино такие правила, которые подтверждаются безо всяких там исключений. У нас любят говорить, что т.н. "отечественные кинозвёзды" до такой степени затёрты на экране телевизора, что, появляясь очередной раз в прокатном кино, только до крови расчёсывают там, где чешется. Но есть у нас такие актёры, на месте которых у зрителя не только чешется, но уже всё пошло струпьями на грани народного бунта. У нас журналисты любят рассуждать о пришествии гламура как нового культурного течения. Но возникшие как-то неожиданно на нашем горизонте сразу два кинопредставителя т.н. "питерского гламура" могут подтвердить только одну часть этих рассуждений — то, что так резво стартовало, может так же резво сдуться.

Всё это в первую очередь относится к новому отечественному романтическому боевику "Поцелуй бабочки". Тут вам и Питер, и Китай, и Безруков в роли кулхацкера "в системе", весь в белом и даже с катаной наперевес, вслух рассуждающий про мотыльков, бабочек и прочую энтомологию, а также страстно полюбляющий китаянку с прошлым под рассуждения о том, что бежать-бежать из душного города в деревню.
Как ещё можно охарактеризовать фильм, в котором главный герой носится по пустынным в любое время суток питерском улицам на турбированной тачке, единственная его трудовая деятельность за весь хронометраж — ввод одного-единственного пароля русскими буквами без звёздочек, так, открытым текстом, за каковой пароль его потом пообещают два раза убить и один раз наградить, причём работа эта настолько непыльная, что большую часть времени (помимо разъездов на катерах по каналам и рассиживаний в китайских ресторанах на берегу Финского залива) персонаж занят исключительно сексуальным обихаживанием разных жён питерских олигархов, пьянками с участием случайных китайских девушек в неслабой питерской квартирке, а также нехождением на работу под предлогами типа "мне надо отдохнуть" и "у меня голова болит после вчерашнего". Это всё, конечно, не исключая спорадических поездок к сестре на природу, дабы поплакаться ей в жилетку о несчастной любви.

Общая питерская полупрозрачность происходящего поражает просто несказанно, от самого начала до самого конца, причём не минуя патентованного нашего "погружения в сумрак со страшной силой", а также "этой погасшей свечи, этой тонкой детали". А о чём фильм, после этого уже как бы и неважно. Более того, сам сюжет после выхода из кинозала просматривается как бы в пиротехническом киношном тумане.
Если сознательно сесть и реконструировать, то получится примерно вот что: у молодого, но уже ведущего довольно богемный образ жизни и работающего "на контору" специалиста по компьютерной безопасности заводится нечаянная подружка из нелегальных китайских иммигрантов, в перерыве между заездами к своей давней пассии, жене олигарха, главгерой страдает от новой неразделённой любви и время от времени, когда китаянка очередной раз невесть куда пропадает, совершает некие действия по её нахождению. Незамутнённый этот детектив как правило приводит к очередной поимке "китаёзы" (первоначально планировалось назвать фильм именно так, и в фильме слово сие звучит раз эдак сто), после чего всё продолжается заново в стиле "я тебя разлюбила, ты меня полюбил, дождь", пока, наконец, прослушка и наружка не выводят героя Безрукова на странноватую китайскую мафию, каковая мафия занимается исключительно легализацией китайцев методом "мы все на одно лицо, пусть будет один паспорт на сто китайцев". И в этот момент, конечно, герой сначала берёт денег тут, огребает там, но в итоге вооружается пистолетом (!) и идёт валить китайскую мафию. Что в итоге с успехом и делает, поскольку мафия быстро заканчивается, оказываясь грузином Георгием Пицхелаури.

Всё. В финале поцелуй в диафрагму и плачущий Безруков на фоне природы. Причём, как свойственно всякому гламуру, он остаётся от начала до конца абсолютно серьёзен — ни единой улыбки, сплошная натужная романтика и эрзац-философия с чтением самодельных стихов (пять раз минимум, до оскомины), песней Шевчука в финале (не внушило, при всей моей любви к его песням середины девяностых), а также с обязательными многочисленными надрывными диалогами в лицо и по мобиле. Так рождается экранный гламур как стерильная жизнь "со стразами" и стерильные проблемы этой стерильной жизни, нафталиновые слёзы и визуальный кич ярко-алое-на-белом, пародирующий, видимо, "Героя", но тоже без тени улыбки на лице. Главный герой играет брутальную плачущую мебель, главная героиня играет китайское кресло-качалку, остальные вообще не играют, даже мебель.
По сути, во всём этом мраке претензий нет только к старику-китайцу, отлично пошутившему про "кошку", а также, частично, к китаянке Ен Лан, которая, по заверению создателей фильма, честно проговорила все русские реплики сама, не понимая ни слова, а также предоставила в кадр вполне неплохую натуру. А вот к кому претензии есть, и в массе, так это к режиссёру (пусть как-нибудь объяснит, что, вкратце, хотел сказать иностранец), а также к тов. Безрукову, который у нас уже однажды Иешуа, дважды поэт, много раз Саша Белый и теперь вот ещё и посткоитальный плачущий на закате кулхацкер с проблемами самоидентификации. Если на экране пытались изобразить дальневосточную сказку с хорошим концом на просторах питерской природы — то это лишь лубок на данную тему. Если пытались изобразить что-то иное — это что-то иное трагически утонуло в слезах тов. Безрукова.